Захар Прилепин «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы»
Одиннадцать биографий писателей и поэтов Золотого века – от Державина и Дениса Давыдова до Чаадаева и Пушкина — вошли в книгу Захара Прилепина. Но биографий не совсем обычных. Автор рассказывает о них в первую очередь как о военных. Его герои сражались на Бородинском поле и вступали победителями в Париж, подавляли пугачевский бунт и восстание в Польше, воевали за присоединение Финляндии к России и участвовали в многочисленных войнах на Кавказе. Они имели разные звания: корнет, поручик, штабс-капитан, майор, полковник, генерал-лейтенант, адмирал. Все они — классики русской литературы, и всех их объединила военная профессия.
Прилепин открывает нам мир людей, для которых литература была такой же органичной частью жизни, как штыковая атака или кавалерийский рейд — и то, и другое они полагали во славу России, и слава эта пережила их самих.
В одном из своих интервью Захар Прилепин говорит, что надо учиться воспринимать персонажей золотого века как своих современников, и на протяжении всей книги он строит повествование так, чтобы это было возможно.
«Еще полвека назад они были близко. Писавший о людях Золотого века вглядывался в склянку тёмного стекла из-под импортного пива – и вдруг, как ему казалось, начинал различать людей и ситуации.
Державина мохнатые брови, глаза его стариковские и подслеповатые. Шишков сжимает строгий рот. Давыдов не хочет, чтоб его рисовали в профиль – нос маленький. Потом смотрится в зеркало: да нет, ничего. Глинка печально глядит в окно; за окном – тверская ссылка. Батюшков пугается один в тёмной комнате, резко выбегает в зал, еле освещаемый двумя моргающими свечами, шёпотом зовёт собаку – если собака придёт, значит… что-то это значит, главное – вспомнить ее имя.
… Катенин наливает полстакана, потом, так и держа бутылку наперевес, задумывается и, спустя миг, быстро доливает всклень. Вяземский с трудом сдерживает ухмылку. Чаадаев скучает, но он уже придумал остроту и лишь ждёт удобного момента, чтоб устало её произнести. Раевский злится и беспокоен. … Наконец, Пушкин. Пушкин верхом, Пушкина не догнать.
В фонде наших библиотек нет этой книги, но мы рекомендуем обязательно прочитать ее ценителям хорошей исторической литературы.
